Светлая память о потерях и победах детей войны
Некоторые воспоминания никогда не уходят. Война оставила неизгладимый след в душах тех, кто ее пережил. Боль и страх остаются в памяти, вспыхивая от случайного слова или мелкого эпизода, который для других может показаться совершенно незначительным. Рассказ о своей детской судьбе и дальнейшей жизни нам прислал доктор технических наук, профессор Мударис Давлетшин. К моменту начала Великой Отечественной ему не исполнилось и двух лет, а своего отца он так и не увидел.
В северо-западной части Кушнаренковского района расположена деревня Иликово. Здесь, среди колосьев, я и появился на свет. Мое имя – Мударис. У меня осталась аллергия на цветущую рожь, с которой я столкнулся с самого раннего детства.
Весной 1939 года моего отца, Мубаряка Давлетшина, призвали на службу. Мама осталась с тремя детьми: старшим было восемь, а мне только начинало исполниться два. Вскоре родилась и четвертая дочь. Четыре голодных рта требовали пищи, а жизнь в нашем небольшом доме была трудной.
Колхозное поле начиналось всего в нескольких метрах от нашего дома, а дальше разворачивались леса. Как только снег начинал таять, я вместе с другими детьми носился искать сурепку. Мама всегда предупреждала: "Не ешь много, а то живот заболит". Но с каждым днем еды становилось все меньше – хлеба, картошки не осталось, и дети, будто на охоте, искали съедобные травы на поле, чтобы хоть немного утолить голод. Мама заставляла нас – троих старших – перекапывать огород в поисках гнилой картошки, которую мы, может быть, находили ведро. Затем она готовила лепешки, и мы делали запасы на неделю, на такое пищевое обжорство справлялись только до нового урожая.
Когда снег полностью сошел, мы снова отправлялись в лес за щавелем и крапивой, а березовый сок, который тек из деревьев, стал для нас настоящим праздником. Мы пили его, как первую радость весны, а мама, мастерски готовя, варила супы с кислым молоком – так мы выживали до первых овощей.
С утра до вечера мама работала в колхозе, выполняя тяжелую мужскую работу. Когда не хватало семян для посева, несколько женщин, включая маму, отправляли пешком в Уфу – это было 90 километров – с ручными санями за мешками семян. На дорогу уходило целых восемь дней.
К 1942 году зимовать в нашем старом доме стало невозможно, и мама поменяла его на более пригодный, отдав два мешка картошки и два мешка муки, которые взяла взаймы у своей матери. Бабушка, живущая в селе Толбазы, была более обеспеченной, и когда совсем тяжело становилось, мама к ней обращалась. Бабушка давала ей в долг под проценты. Зимой, когда еда заканчивалась, мама с девятилетним братом Наилем ходила за 35-40 километров в город за мукой и хлебом.
Мой отец погиб в 1942 году в Калининской области. После его смерти у мамы сильно ухудшилось здоровье – она попала в больницу и вернулась, став не в состоянии работать. В 1943-м с фронта вернулся брат отца, но он был инвалидом. Мама отдала ему два мешка картошки, взятых в долг у бабушки, но помощь от него никогда не пришла. Ситуация оставалась сложной – нам не хватало дров, кормов для коровы, сена.
С 12 лет начинал работать летом в колхозе. Сначала был конюхом, потом собирал и скирдовал сено. Старались работать вместе с одноклассниками. Бригадир поручал разнообразные задания, я таскал зерно и загружал бревна.
Когда закончил семь классов, переехал с мамой в Уфу учиться. Там идя в школу по семи километрам, мы иногда попадали под сильные дожди и оставались мокрыми на уроках. Но я научился кататься на лыжах, и на соревнованиях занял первое место. В классе мы были всего три человека из десяти, кто доучился до конца.
К девятому классу наш дом почти развалился, и я остался жить у бабушки. Корову сдали на мясокомбинат, и я купил велосипед – у нас в деревне это было нечто уникальное.
В 1957 году я окончил школу и поехал в Уфу поступать в институт, но не сдал математику. Поехал в Таджикистан и устроился в шахту, а позже был призван в армию, где овладел шоферским мастерством. После службы я попал в аварию, но выжил и продолжил работать.
В 1962 году я переехал в Ташкент, устроился на хорошую работу, женился и поступил в институт. После защиты диплома поехал на целину в Казахстан, где стал главным инженером совхоза. Жизнь в степи была сложной, но через некоторое время я наладил быт и привез семью.
Вернувшись в Ташкент, я защитил диссертацию и стал кандидатом наук. Мать всегда уговаривала меня переехать к ней в Башкортостан, и я построил для нее дом. В 1979 году я снова вернулся к своей земле и стал заниматься улучшением технологий возделывания сахарной свеклы в местном НИИ.
После многих лет работы и обновлений, к сожалению, методы, которые мы внедряли, начали забываться. Обидно, что наши усилия пропадают, и я все еще помню свою мать, которая прожила жизнь в нищете и страданиях, и мой испорченный войной детский опыт не дает покоя.
